Традиции и обычаи ингушского народа (краткий очерк)
В традициях ингушского народа важную роль играл обычай гостеприимства: гость вне зависимости от национальности и вероисповедания получал отдых, пищу и ночлег. Хозяин нес полную ответственность за его жизнь и безопасность. Нарушение обычая гостеприимства влекло за собой суровое порицание и даже расценивалось обществом как преступление.
Правила хорошего тона предписывали гостю деликатно сдерживать расточительность хозяина, который часто готов был отдать гостю последнее. При повторном посещении хозяин и его гость официально становились кунаками: они были обязаны поддерживать друг друга во всех делах. В недавнем прошлом куначество было довольно широко распространено у ингушей. Клятва побратимства скреплялась обменом оружия. Куначество нельзя было нарушать, верность слову сохранялась, несмотря на самые тяжкие испытания. Такие дружественные взаимоотношения нередко передавались из поколения в поколение.
Существовал и особый вид «состязательности» – соревнование в благородстве.
Характерная черта ингушей – уважительное отношение к родителям и старшим. Правила этикета включают такие обязательные нормы, как: уступить дорогу старшим, право старших говорить первыми, обязанность не перебивать и не вмешиваться в разговор старших и прислушиваться к их советам. Нормы этикета предписывали родителям демонстрировать сдержанность по отношению к детям. Особенно это касалось отца, который в присутствии старших не мог взять детей на руки, приласкать их или поиграть с ними.
Кровная месть была обязанностью всей фамилии, но в первую очередь близких родственников – членов рода. Иногда мщение тянулось годами, переходя из поколения в поколение. Опустошительные последствия кровной мести привели к выработке ряда способов прекращения этого бедствия.
Примирение кровников включало довольно сложные обряды. Полная кровная плата составляла примерно 130 коров, причем ближайшие родственники платили по восемь коров, а самые отдаленные – по одному козленку. Иногда родственники убийцы как бы принуждали пострадавшую сторону к примирению. Они похищали ребенка у ближайших родственников убитого и воспитывали его, а через несколько лет возвращали его родителям с положенными в таких случаях подарками. После этого между враждующими семьями устанавливалось не просто примирение, но и родственные узы. По обычному праву они считались более священными, чем настоящее родство.
Брачный возраст для юноши был 17 – 18, а для девушки 15 – 16 лет. Имело место похищение девушек. Однако часто молодой человек заранее договаривался с девушкой, которую похищал. Существовало даже специальное выражение: «увел без разрешения родителей». Как правило, через несколько дней после примирения жениха с семьей невесты совершалась свадьба.
Нередко семья жениха не могла в течение длительного времени собрать нужные для уплаты калыма (выкупа за невесту) средства. Поэтому от обручения до свадьбы мог пройти довольно большой срок. В этот период жених не должен был видеть невесту, но он мог посещать ее дом. Невеста выходила из дома только под присмотром родных. За женщину, вторично вступающую в брак, платили половину калыма.
Свадебное празднество происходило в доме жениха и продолжалось несколько дней. В день свадьбы за невестой посылалась свадебная свита, состоявшая из 30 – 40 мужчин и девушек.
Отъезд невесты из родного дома носил торжественный характер. Дружки жениха выводили невесту, одетую в свадебное платье с белым шарфом на голове. Девушки, провожавшие ее, пели песни под аккомпанемент гармоники.
Следом за невестой на подводе доставляли ее приданое, состоявшее из подушек, одеял, сундуков с подарками для родных и родственников жениха, большого медного таза с рукомойником и медного кувшина для воды.
Если жених был совершенно одинок, то невеста была обязана привезти почти все предметы домашнего обихода: котел с цепью, деревянные ложки, сита, подносы и многое другое.
Перед въездом в селение жениха дружки извещали о прибытии свадебного поезда стрельбой из ружей. При входе в дом невеста переступала через веник. В комнате свекровь давала ей по ложке меда и масла, приговаривая: «Будь мягка, как масло, и сладка, как мед». Чтобы молодая имела много детей, на колени ей сажали мальчика, которого она одаривала деньгами.
На свадьбу, продолжавшуюся в течение трех суток, собирались почти все жители селения. Торжества сопровождались состязаниями в искусстве танца, в остроумии, в исполнении частушек. Жених в свадьбе не участвовал. Он скрывался в это время у родственника или товарища и являлся домой в сопровождении дружков только вечером после окончания свадьбы. Родственники, принимавшие участие в свадьбе, уходя домой, одаривали отца жениха деньгами. Это иногда окупало расходы семьи жениха на устройство свадебных торжеств.
Особо отмечался первый выход новобрачной за водой. Она несла поднос с пирогами и кувшин. С песнями и музыкой ее сопровождали односельчане. Придя к речке, молодая супруга прокалывала несколько пирогов булавкой, бросала их один за другим в реку и затем черпала воду кувшином. Когда она ставила кувшин на плечо, раздавались выстрелы, причем иногда стреляли в пироги. Только после этого обряда молодая могла приниматься за домашние дела.
Многочисленные обычаи и обряды были связаны с рождением и воспитанием детей. Во время родов муж уходил из дома, предоставляя все заботы о жене своим родственницам. Он возвращался уже после появления ребенка, причем долгое время не говорил с женой. Иногда молодая жена уходила рожать в отцовский дом. Рождение сына отмечалось более торжественно, чем рождение дочери. О появлении на свет мальчика-первенца возвещали ружейные выстрелы. Весть об этом сразу же разносилась по всему селению мальчиками, получавшими за это вознаграждение от родственников отца и матери. Женщины-родственницы несли подарки в дом новорожденного.
Через несколько дней происходило первое пеленание – в подаренную люльку торжественно укладывали новорожденного.
Спустя некоторое время устраивался пир в честь сына-первенца, на котором родственники-мужчины давали имя новорожденному, причем право дать имя ребенку они разыгрывали в кости. Помимо мусульманских распространенными именами были названия животных и растений: Ворц (Волк), Гамыш (Буйвол), Цотол (Лисица), Ноч (Дуб). Часто имена давались в честь уважаемых людей селения.
Воспитание детей до определенного возраста являлось обязанностью матери. В дальнейшем мальчика воспитывал отец. До 6 – 8 лет дети практически ни в чем не ограничивались. Мальчики и девочки играли вместе, и к труду их не привлекали. С 10 – 12 лет мальчиков переводили из общей комнаты, где они до этого спали вместе с родителями, в кунацкую, а девочек – в особые помещения. Мальчикам выдавали полный комплект мужской одежды, а девочки должны были вести себя как взрослые.
Женщина не могла получить развод без согласия мужа. При разводе жене возвращалось только ее приданое. Дети оставались с отцом, но малолетних детей мать с согласия отца могла взять к себе, получая на них определенное содержание. Ингушка должна была уступать дорогу мужчине. Однако она могла свободно разговаривать на улицах со знакомыми мужчинами. Величайшим позором у ингуша считается поднять руку на жену.
Погребальные обряды сочетали мусульманские традиции с элементами традиционных древних верований. В день похорон справлялись поминки. Похороны были многолюдными: в них принимала участие вся семья. О смерти родственника немедленно сообщали во все селения, где жили однофамильцы. Получив известие, мужчины-родственники верхом спешили на похороны. За мужчинами следовали женщины на арбах, к которым в знак траура прикрепляли древки с черными флажками.
Всякий человек, проезжавший или проходивший мимо дома умершего, обязан был войти во двор и совершить молитву. Проезжая через селение, он слезал с коня или арбы и шел пешком.
Важную роль на похоронах играла плакальщица. В своих причитаниях она рассказывала о достоинствах покойника и о его планах, осуществить которые помешала смерть.
Большие семьи имели отдельные кладбища, разделенные на родовые участки. Вдова в течение года после смерти мужа носила черную траурную одежду. В некоторых местах принято было носить в знак траура то же платье, которое было надето на вдове в день смерти мужа. В день похорон, по окончании поминального обряда, родственники собирали деньги для семьи покойного.
С земледельческим календарем ингушей были тесно связаны многие обряды и обычаи, которые сохраняли следы традиционных древних верований. Перед уборкой урожая праздновали день «хлебной жертвы» – в поле устраивали моление и праздничное угощение. Проводили праздники и после уборки урожая.
Одним из главных календарных праздников ингушей был день первой борозды, открывавший весенние полевые работы. Он сопровождался ритуальной вспашкой, пиршеством, скачками и различными играми. Особые обряды и жертвоприношения были связаны со скотоводством.
Наиболее распространенные из них – магические способы охраны скота от сглаза и хищников, что сочеталось с жертвоприношениями при выгоне стад на пастбища и возвращении с них.
Несмотря на принятие ислама у ингушей сохранялся культ традиционных древних верований Мяцела – покровителя урожая. Считалось, что от Мяцела зависело рождение детей и размножение скота. В честь него ежегодно в конце июня приносились жертвы на горе Столовой. Каждая семья несла сюда пироги, пиво и приводила жертву – белого барана или бычка.
При выходе из селения девушки пели песни, а мужчины стреляли из винтовок. На привалах молодежь устраивала танцы. Вечером на вершине горы участники обряда разводили костры, танцевали и веселились. Они ночевали в пещерах, а утром шли к часовне Мяцела. Вокруг нее жители каждого селения располагались на своем определенном месте. Потом совершалось жертвоприношение.
Ингушский народ создал много разнообразных песен, отличающихся силой и выразительностью чувств, богатством образов. Это песни, исполняющиеся во время танцев, любовные и свадебные песни, песни, славящие героев, высмеивающие трусов, песни-плачи по покойнику.
Значительное место в ингушском фольклоре занимают различные легенды, предания и сказки.
Наиболее распространенными музыкальными инструментами являются гармоника, на которой играют преимущественно девушки, зурна (духовой инструмент) и бубен.